Полный ярости и доблести, Сатерсай в спорах признает лишь голос стали!
У его топора тяжелый зазубренный клинок, хорошо заточенный и расписанный узорами. Там, где лезвие сходится с рукоятью, есть несколько маленьких отверстий, и если взмахнуть топором над головой раздастся пронзительный и грубый свист от скольжения воздуха сквозь эти проемы. Разносясь по полю брани, этот звук обретает истинно роковое, потустороннее звучание, предвещающее гибель очередного воина от руки Сатерсая...

Полный ярости и доблести, Сатерсай в спорах признает лишь голос стали!
У его топора тяжелый зазубренный клинок, хорошо заточенный и расписанный узорами. Там, где лезвие сходится с рукоятью, есть несколько маленьких отверстий, и если взмахнуть топором над головой раздастся пронзительный и грубый свист от скольжения воздуха сквозь эти проемы. Разносясь по полю брани, этот звук обретает истинно роковое, потустороннее звучание, предвещающее гибель очередного воина от руки Сатерсая...